Слова сестры прозвучали как пощёчина посреди кладбища. Мы только что похоронили бабушку Веру, все плакали, утирали слёзы, а Оксана вдруг подошла ко мне и произнесла эту фразу так спокойно, словно сообщала прогноз погоды. — Что ты сказала? — я не поверила своим ушам. — Ты мне больше не родня, Лиза, — повторила Оксана, глядя мне прямо в глаза. — И никогда ей не была. — О чём ты говоришь? — прошептала я, чувствуя, как ноги становятся ватными. — Бабушка запретила рассказывать, пока жива. Но теперь её нет, и ты должна знать правду...

Алина припарковалась у знакомого дома, свернув зеркало, чтобы не зацепить разросшийся куст сирени. На заднем сиденье копошились две дочки – Катя, шести лет, и трехлетняя Алиса.   — Девочки, приехали! Бабушка нас ждет, — бодро сказала Алина, хотя внутри уже скреблась тревога. Последний раз Галина Петровна встретила их холодно, будто они пришли не в гости, а за долгом.   Дверь открылась не сразу. Когда свекровь появилась на пороге, ее лицо не выражало радости.   — Опять без предупреждения? — первое, что она сказала...