Клава не находила себе места, осыпая Зинку ругательствами. Женщина хваталась за голову, пинала ногами стулья, била кулаками по всему, что попадалось на глаза. Шурик, спрятавшись в комнате с ребенком, слушал вопли матери, широко раскрыв глаза. Он никогда не видел свою мать такой истеричной. Были всплески эмоций, но чтобы та-а-ак. - Как она посмела нас обмануть??? – доносилось до него, затем – грохот. Наверное, судя по лязгу железа, бросила эмалированную кастрюлю на пол. – Да как у нее совести хватило...

- Я не хочу приносить себя в жертву. В том, что с тобой случилось... ты сам виноват, понимаешь? - тихо говорила жена, стоя над его койкой, смотря холодно на то, что с ним стало, а Дима слушал. Больше он ничего не мог - ни пошевелиться толком, ни рот открыть, только мычал. Но даже мычать он не стал: просто слушал, как она его добивает. - Мне что теперь - всю молодость положить на алтарь твоей инвалидности? Ну, что ты смотришь на меня таким взглядом! Презираешь? Не ожидал? Имеешь право... Наверное думаешь, что я т*арь последняя...