— Оля, ты что, с ума сошла? Колбасу?! — голос Тамары Павловны, острый и тонкий, как игла, вонзился Ольге в затылок. — Ребёнок на грудном вскармливании, а она в себя всякую химию пихает! Ольга замерла с куском хлеба в руке. Она не спала последние сорок восемь часов. Не просто "плохо спала" или "просыпалась", а именно не смыкала глаз. Её тело, превратившееся в один сплошной гудящий нерв, требовало калорий. Быстрых, простых, вредных калорий. Ей было плевать, что это — колбаса, сосиска или вчерашний остывший пельмень...

— Итак! С этого дня у нас дома вводится полный отчёт по твоей зарплате! Сколько заработала, сколько и на что потратила! Поняла? — сказал Егор — Да с какой стати я буду тебе отчитываться за свои заработанные деньги и куда их трачу? Ты за своими лучше следи, потому что ты ещё больший транжира, чем я! Голос Марины был на удивление ровным, в нём не было и тени истерики, только холодная, выверенная злость. Она стояла у кухонной столешницы, и острый нож в её руке отрывисто стучал по разделочной доске, шинкуя капусту с методичностью гильотины...