Сеня рядом и Белла пришел. Былое
— Да мне плевать, что это твоя мать, Игорь! Она оскорбила моих родителей, а значит, я буду себя вести с ней так, как она это заслужила! Если
— Ты что себе позволяешь? Ты в своем уме? — голос Игоря был не громче шелеста, но стальная хватка его пальцев, впившихся в предплечье Кристины, говорила громче любого крика. Он почти протащил её из залитой светом и ползущим гомоном гостиной в тусклый, узкий коридор, где запах пыльных пальто и старой обуви смешивался с доносившимися ароматами горячего. Она вырвала руку одним резким, злым движением. На нежной коже мгновенно проступили четыре красных пятна, точные отпечатки его пальцев. Кристина не потерла ушибленное место...
— Пропиши мою мать у себя в квартире! — требовал муж, а я отчетливо понимала, что это будет ошибкой...
Яна смотрела на мужа и видела перед собой чужого, незнакомого человека. Пустые глаза, в которых не было ни любви, ни раскаяния, только упрямая, заученная решимость. Словно кукла-чревовещатель, он говорил голосом своей матери, повторяя её мысли и желания. — Прописать? — Яна тихо рассмеялась, но смех получился колючим, как битое стекло. — Ты в своём уме, Игорь? В нашу ипотечную квартиру? Ты хоть понимаешь, что это значит? — А что тут такого? — он набычился, сжимая кулаки. — Это моя мать! Она имеет право! Ей нужен уход, я сказал...