День рождения Веры окрасился в тоскливые оттенки сумерек. Дети, словно опомнившись в последний момент, кинули дежурные поздравления, от которых веяло запоздалым раскаянием. «Вспомнили, когда уже почти забыли», – с грустью отметила она. Муж, словно нарочно, задержался на работе, оставив Веру наедине с ускользающей радостью праздника. – Отметим в выходные, чего сейчас суетиться, дата ведь не круглая, – прозвучало в телефонной трубке обещание, от которого веяло фальшью. Вера устало вздохнула, предчувствуя унылые выходные...

«Нагуляла» — шептались за ее спиной, когда Соня вернулась из города с внезапно округлившимся животом. Шепотки, как злые осы, вились у калитки, затихали при ее появлении и вновь оживали, стоило ей скрыться в низеньком родительском доме. «Городская шлюха», «бесстыжая», «опозорила семью» — слова впивались в спину острее иголок. Она молчала. Не оправдывалась, не рассказывала ни о какой любви. Просто жила, пряча глаза, чувствуя на себе тяжелый, осуждающий взгляд всей деревни. Даже родители, хоть и пустили ее под крышу, вздыхали украдкой...