«Пусть теперь ваш сын сам с собой живёт», — ледяным тоном сказала я и пошла за чемоданом. Свекровь смотрела на меня с торжествующей ухмылкой, предвкушая, как я приползу обратно через неделю. Она смеялась мне в лицо, пока я швыряла вещи в чемодан. Она не знала, что за этим спектаклем наблюдает ещё одна пара глаз. Глаза человека, который молчал тридцать лет. И который вот-вот произнесёт слова, от которых она застынет от ужаса... — Марина, ты опять не досолила! — Голос Тамары Игоревны, резкий и неприятный, как скрежет ножа по стеклу, ворвался в тишину кухни...

1978 год Шестилетняя Оля радостно прыгала вокруг отца и матери, которые обсуждали между собой детали поездки. Наконец-то у родителей отпуск! - Папа, а мы в Москву? – спросила девочка, заглядывая отцу в глаза. - И в Москву тоже, - кивнул Виктор, - сначала мы едем до Новосибирска, там мы побудем три дня у твоего дяди Игоря. Затем на неделю к бабушке – до её села от Новосибирска всего час на электричке. - А потом в Москву? – воскликнула Оля и сделала круг на одной ноге вокруг отца. Её просто распирало от восторга...