Когда город сползает в вечернюю полутьму, я поднимаю взгляд к немыслимой сцене, где облака репетируют вечную партию свободы. Они словно музыканты, настраивающие медные трубы, шепчут прохладой, а потом взмах ветра превращается в импровизированное соло.Я слышу этот блюз, хотя у него нет звука. Раскатистые тени и растянутые световые блики играют роль контрабаса, медленно перебирающего жизненные струны. Каждое облако носит историю, распечатанную на его хрупкой коже: соли далеких морей, копоти заводских труб, слез невечерних дождей...