Декабрь в тот год выдался лютым. Снег, казалось, не падал, а с остервенением сек землю, засыпая элитный коттеджный поселок «Серебряный бор» по самые крыши. Но в гостиной особняка Павловых было тепло, пахло дорогим кофе и тревожным ожиданием. Вера стояла посреди огромной залы, судорожно сжимая лямку старой дорожной сумки. Её пальцы побелели, а семимесячный живот, обтянутый простым вязаным платьем, казался единственной защитой от ледяного взгляда, которым сверлила её Элеонора Павловна. Свекровь восседала в кресле, как королева на троне...

Если бы кто‑нибудь утром сказал, что к вечеру моя жизнь треснет пополам, как стакан под кипятком, я бы только вытерла вспотевший лоб тыльной стороной ладони и продолжила мешать кастрюлю. В день свадьбы некогда слушать предсказания. Тем более, если это не твоя свадьба, а той, кого ты двадцать три года называла дочерью. Точнее, пыталась называть. Кухня дышала жаром: духовка пыхтела, из трёх конфорок одновременно шипело и булькало, под потолком клубился пар. За стенкой гремел зал – там надували шарики, сдвигали столы, кто‑то ругался, что скатерть короткая...