Утренний свет струился через жалюзи, расчерчивая паркет светлыми полосами. Елизавета стояла у кухонного стола, методично складывая документы в папку. Её движения были спокойными, выверенными, словно она репетировала этот момент много раз. — Что значит разводимся? — удивлённо спросил муж у жены. — Я же только вчера цветы подарил! Семён замер в дверном проёме, держа в руке кружку с недопитым кофе. Его лицо выражало искреннее недоумение, будто жена заговорила на незнакомом языке. — Именно это и значит, — Елизавета подняла взгляд от бумаг...

Он спал. Андрей спал так, как спят только смертельно уставшие или абсолютно безгрешные люди – раскинув руки, словно пытаясь обнять весь мир или хотя бы нашу просторную двуспальную кровать. Его дыхание было ровным и тихим, лишь ресницы мелко подрагивали, гоняя свои, мужские сны про сорвавшуюся с крючка рыбу или проваленный квартальный отчет. Я смотрела на него из кухонного проема, прислонившись плечом к прохладному косяку. На столе остывал мой чай, в котором одинокий лимонный кружок медленно шел ко дну, как подбитая подводная лодка...