В конверте было пять правил. Бумага плотная, как открытка: лощёная, белая, пахнущая чужими духами. Имя адресата — «Для Алины» — выведено аккуратным, твердым почерком, с таким горделивым росчерком в конце, будто подпись уже сама по себе была аргументом. Алина держала это в руках — тонкий прямоугольник, весомый как приговор, — и думала о том, что утро начиналось с ванильного аромата блинчиков и тихого стука дождя, а стало каким‑то слишком важным. — Возьми, доченька, — сказала Галина Ивановна, не сняв плаща...

— Ты получил своё подтверждение? Прекрасно. Теперь получи и это. Алина положила на кухонный стол конверт с результатами ДНК-теста, а рядом второй документ — заявление о разводе. Её голос звучал холодно, отстранённо, словно она говорила с незнакомцем. Артём поднял глаза от бумаг. Цифры расплывались перед глазами: 99,9% вероятность отцовства. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Алина развернулась и вышла из комнаты. Звук её шагов по коридору казался оглушительно громким. Артём остался сидеть за столом, не в силах понять, как обычное сомнение превратилось в ка та строфу...