— Нужно что-то решать. Настя поставила тарелку с яичницей перед мужем, села напротив с кружкой остывшего чая. Виктор не поднял глаз от телефона, только дёрнул плечом. — Мы погрязли по уши в долгах, Витя. Банк звонит каждый день. Он откинулся на спинку стула, положил телефон экраном вниз. Лицо усталое, помятое после ночной смены. — И что ты предлагаешь? — Не знаю. Ты же мужик в доме. С тебя вся эта каша заварилась — вот ты и предложи, что делать. Виктор резко встал, стул скрипнул по линолеуму. —...

Дым из труб клубился густо и лениво, как и тридцать лет назад, когда Виктор Петрович впервые переступил порог проходной «Машзавода». Он шёл тогда, семнадцатилетний, с напутствием отца: «Завод кормит, сынок. Честный труд. Династия у нас». Отец, дед, оба — сталевары. Гордились этим. В квартире на видном месте висела почётная грамота деда с пожелтевшей фотографией: суровые мужики у разливочного ковша. Сталевар. Виктор прошёл путь от подручного до начальника смены в цехе №5. Руки его помнили вес разливочной ложки, а уши — оглушительный рёв прокатного стана, который когда-то казался симфонией мощи...