— Это полный абсурд! Ты получила квартиру, а деньги с продажи могли бы поднять наше общее благосостояние, — Елена Олеговна нависала над столом, словно коршун над добычей. — Моему сыну предлагают стать партнёром, а ты... — Вашему сыну предлагают вложить деньги, которых у него нет, — перебила Лора, сжимая в руках чайную ложку так, что побелели костяшки пальцев. — Мою квартиру я продавать не собираюсь. — Витя, скажи ей! — свекровь перевела тяжёлый взгляд на сына. Виктор Угрюмов, худощавый мужчина с вечно виноватым выражением лица, только беспомощно пожал плечами...

«Вышла замуж за любимого… а он бил меня за то, что чай не так поставила», — эту фразу Лена проговорила сначала губами без звука, будто проверила на себе, а потом вслух, на кухню, где хрустела осенняя тишина и пахло грушевым вареньем. Чайник свистнул, как в кино — слишком громко и не к месту. Лена машинально сняла его с огня и поставила кружку не туда — на скатерть, а не на подставку. И тут же одёрнула себя: «Подставка справа. Всегда справа». Привычка — как новая кожа. — Ты почему кружку на скатерть ставишь? — Андрей появился без шагов, только дверца тихо вздохнула...