Я часто думаю: сколько боли может выдержать один человек, прежде чем рухнет? И каждый раз вспоминаю историю Ольги Дыховичной. Женщины, которая в глазах публики всегда была «рядом с мужем-режиссёром», но по факту оказалась гораздо больше. Её имя редко мелькало на первых полосах. В шумной тусовке начала нулевых она выглядела почти чужой: тихая, сосредоточенная, без привычки превращать личное в ток-шоу. Но именно эта «неизвестная Оля» — та, что прошла через онкологию мужа, смерть пасынка и при этом не сгорела сама, — для меня сегодня куда интереснее любых звездных героинь...

Утреннее солнце пробивалось через панорамные окна офиса на двадцать третьем этаже, как нож сквозь масло, — но Лиза Волкова не замечала его золотистых бликов на полированной поверхности своего стола. Она сидела, словно статуя из белого мрамора, и смотрела на документы, которые только что вручил ей генеральный директор — бумаги, способные разрушить её мир за считанные минуты. Пальцы машинально перебирали край служебной записки, и каждое движение отзывалось болью где-то глубоко в груди. — Елизавета...