— Добро пожаловать, Анна Викторовна Горшкова. А какой же вас дом интересует, Анна Викторовна? — кутаясь в теплую оренбургскую шаль, подарок дочки на юбилей, поинтересовалась Зинаида Олеговна у стоящей перед ней женщины. Та протянула сложенную вдвое бумажку. — Ага… Тот, что у нас испуганный, — протянула Зина. — Что значит испуганный? — подхватив чемодан и следуя за провожатой, спросила женщина. Она была на удивление легко одета — весенние, на шпильке, сапожки, брючки из тонкой, струящейся ткани, какая–то блузка и пальто...

Алина вернулась домой около десяти вечера. День выдался изматывающим — переговоры с инвесторами затянулись, потом срочное совещание с юристами, потом внезапный звонок из Лондона. Она сбросила туфли ещё в прихожей и прошла на кухню, мечтая о бокале вина и тишине. Но тишины не было. Из гостиной доносились голоса — громкие, раскатистые, перебивающие друг друга. Алина замерла, чувствуя, как усталость мгновенно трансформируется в раздражение. Она узнала этот смех — тётя Зина. А значит, приехала не одна...