Раиса стояла в дверном проёме своей квартиры, преграждая путь Маргарите — сестре своего уже почти бывшего мужа Степана. У ног золовки громоздились два огромных чемодана и несколько коробок. Живот под свободной туникой выпирал внушительной полусферой — седьмой месяц беременности был очевиден. — Что значит ты не пустишь меня в свою квартиру? — удивлённо спросила беременная золовка у Раисы. — Я скоро буду рожать! — В СВОЮ квартиру? — Раиса подняла брови, делая особый акцент на слове «свою». — Рита, ты что, с дуба рухнула? Это МОЯ квартира...

Первым ощущением была боль. Тупая, разлитая по всему телу, будто меня переехал каток. Я пыталась пошевелить рукой, но конечности не слушались, были тяжелыми и чужими. Веки словно налились свинцом. Но сквозь них пробивался размытый желтоватый свет, а в нос ударил резкий, знакомый до тошноты запах больничного антисептика. Я была в сознании. Это осознание пришло ко мне медленно, как сквозь густой туман. Память была клочковатой, обрывочной. Я помнила дождь, мокрый асфальт, блестящий под фарами, и резкий, до слепоты, свет встречной фары...