Светлана не брала трубку три дня. Мама звонила по двадцать раз в день. Отец — пару раз. Потом начались сообщения. Сначала гневные: "Неблагодарная! Бессовестная!" Потом жалостливые: "Папе плохо с сердцем." Потом ультимативные: "Последний раз говорю — одумайся!" Андрей молча обнимал по вечерам. Не лез с советами, просто был рядом. На четвертый день приехала мамина сестра, тетя Люда. — Света, открой. Поговорить надо. Села на кухне, чай пить отказалась. — Мать у тебя места себе не находит. — Она сказала, что лучше бы аборт сделала...

Вероника шла по старому парку, медленно перебирая ногами по опавшей листве. Конец августа, но листья уже начали желтеть и падать, как будто сама природа намекала: пришла пора перемен, и не всегда они приятные. Она шла, не разбирая дороги, и мысли то и дело возвращались к последним событиям. — Как же я могла так ошибиться… — тихо пробормотала она, глядя под ноги. Перед глазами всё ещё стояла сцена: Виталий, её Виталик, с которым они строили общие планы, обсуждали свадьбу, выбирали имена для будущих детей, вдруг сказал, словно грянул гром среди ясного неба: — Понимаешь, Ника, я полюбил другую...