— Кира, представляешь, какая радость! Маринка с мужем и детьми к нам на две недели едут! Через три дня уже будут! Кира замерла с влажной тряпкой в руке, которой только что протирала идеально чистую столешницу. Она медленно повернулась к мужу. Станислав стоял в проёме, соединяющем крохотную прихожую с их единственной комнатой, и сиял, как начищенный самовар. Его лицо выражало неподдельную, щенячью радость, словно он только что объявил о выигрыше в лотерею, а не о нашествии саранчи. — Куда едут? — уточнила она тихим, ровным голосом, в котором ещё не было бури, но уже ощущался ледяной сквозняк...

- Машка, ты где? Подь сюда! – Матрена поставила ведро на лавку и вытерла руки. - Что, мамань? - Дуй как бабе Зине и попроси у нее соли. Скажи, я потом отдам. - Сейчас! – Машка, прыгая на одной ноге натянула второй валенок и уже в дверях оглянулась. – Мам, а ты лепешки печь будешь? - Буду! Вот соль принесешь и буду. И покличь там Васятку со двора. Холодно. Если он с ребятами, то пусть сюда идут и в избе играются. Машка кивнула и выскочила за дверь. Матрена огляделась. Вроде все переделала. Еще полчаса и нужно идти...