На кухне пахло жареной картошкой с луком - запах детства, который обычно вызывает тепло и ностальгию. Но в этот раз он казался мне удушливым. Напротив сидел отец, он крутил в руках кружку с отбитой эмалью, его любимую, которую маме давно запрещено выбрасывать Ты же понимаешь, - начал он глухо, словно обращаясь к чашке, а не ко мне. - Виталику тяжелее. У него жизнь… ну, не сложилась. А у тебя все есть. Квартира своя, машина, работа хорошая. Ты сильный, ты вытянешь. Я замер, не донеся вилку до рта...

— «Ты заплатишь за меня, да? Ты же понимаешь мои обстоятельства…» — наклонилась ко мне Даша и произнесла это так буднично, словно просила передать соль. Я застыла с карточкой в руке, глядя на длинный чек, где ровными строками стояли её три бокала вина, десерт и салат за шестьсот рублей. В кафе играла приятная музыка, окна отражали тёплые огни вечернего города, но внутри меня нарастал какой-то ледяной ком. — «Что значит — понимаю?» — я осторожно подняла глаза. Даша лениво провела кисточкой по губам, поправляя яркую помаду...