— Что значит «их нельзя выселить»? — возмущалась я, и голос мой, обычно ровный и музейно-тихий, предательски дрогнул, отразившись от стеклянной перегородки современного офиса. — Сергей, это же моя собственность. Есть документы. Я получила дачу в наследство от тётки. Юрист, сидевший напротив, невозмутимо улыбнулся. Не той дежурной, профессиональной улыбкой, которую я ожидала увидеть, а какой-то другой — тёплой, чуть виноватой и ужасно знакомой. Эта улыбка, вместе с сеточкой морщин у глаз, мгновенно...

Виктория сидела на кухне и смотрела, как Дмитрий жуёт бутерброд. Утро понедельника, как всегда. Он торопился на объект, проверить, как идёт стройка очередного коттеджа для новых русских. — Отец звонил, — сказал он, не поднимая глаз от телефона. — И что? — Мама совсем плохая стала. После того случая в больнице. Виктория знала про "тот случай". Валентина Сергеевна свалилась прямо на кухне. Кровоизлияние в мозг. Теперь левая сторона не слушалась, а язык работал ещё острее прежнего. — Жалко, конечно, — сказала Виктория...