— Сима! Симочка! Иди чай пить! — крикнула Галина Петровна в распахнутое окошко. В лицо ей полоснуло занавеской. — Симочка, самовар на подходе, и закрой, пожалуйста, створки, дом выстудится, ночью опять спину заломит. Галя прислушалась – тишина. — Сима! Ну что же ты там? Женщина покачала головой, сама кое–как прикрыла окно в комнате, едва не прищемила себе пальцы, потом пошла в беседку. Самовар, действительно, пыхтел паром, дребезжала на нем крышечка с позолоченной шишечкой, подкапывал носик. Это,...

В полумраке больничной палаты, пропахшей лекарствами и увядающей надеждой, старец Николай, крепко сжимая в руках четки, исповедовал измученного болезнью Арсения. Арсений, некогда крепкий и жизнерадостный мужчина, теперь превратился в тень самого себя. Рак пожирал его изнутри, изнурял, мучил, оставляя лишь боль и страх перед неминуемой кончиной. Он жаловался на невыносимые боли, на богооставленность. Батюшка слушал терпеливо, бережно, как и всегда, его взгляд, полный сострадания, казался проникающим в самую душу больного...