Я стоял на ступенях райсуда и чувствовал, как внутри всё ликует. Наконец-то. Наконец-то я взял своё. Дом — тот самый, с резными наличниками и старой верандой, где мы с Олькой росли, — теперь мой. Только мой. Судья зачитал решение монотонно, будто диктовал список продуктов, а я едва сдерживал улыбку. Ольга сидела напротив, бледная, с красными глазами. Она даже не смотрела на меня. Просто уткнулась в платок и молчала. Пусть. Пусть поплачет. Я тоже когда-то плакал — когда родители при жизни всё ей отдавали: внимание, заботу, тёплые слова...

— Вадим, смотри! Пришла! Наконец-то! Катя влетела в квартиру, как порыв свежего, пахнущего озоном ветра после долгого удушья. На её лице сияла такая неподдельная, такая детская радость, что, казалось, даже старый паркет под её ногами перестал скрипеть. Она сбросила на банкетку сумку, не разуваясь промчалась на кухню и помахала перед лицом мужа телефоном. Экран ярко светился, высвечивая уведомление от банка. Жирные, уверенные цифры с пятью нулями. Её годовая премия. Её личный триумф. Вадим, который...