Аня тут же набрала номер соседки. — Тётя Маша, здравствуйте! Что случилось? Говорите, не щадите! — Анечка, деточка, — запричитал в трубке знакомый голос, — ты только не убивайся! Но они… они совсем озверели! Как ты уехала, они такой шабаш устроили! Музыку на всю ивановскую, крики, хохот… А потом… потом я увидела, как Гена твой, зять-то, потащил твои кусты малиновые к мангалу. Прямо с корнями, с землёй… и в огонь! Говорит, «дрова сырые, а эти сухие ветки хорошо гореть будут». 1 часть рассказа здесь >>> Аня слушала, и кровь стыла в жилах...

Утро в квартире было тише, чем обычно. Та тишина, которую не купишь, не выпросишь и не вымолишь — она сама приходит, когда тебе уже за пятьдесят, когда живёшь одна и холодильник всегда забит до краёв, потому что некому его опустошать. Валентина сидела на кухне, сжавшись в тёплый плед, с чашкой кофе, который остыл ещё до того, как она успела допить первый глоток. Поджав под себя ногу, как делала в свои двадцать, смотрела в окно. Там за стеклом крутился московский апрель — непонятно, то ли снег, то ли пыль, то ли кто-то сверху поливает окна и заодно горько рыдает...