- Ку-ку, кума... -Крещу дитя. -Какое? -Слепое. -Чьё? -Моё... Голоса в трубе не собирались останавливаться, и Ксю демонстративно заткнула уши, не желая вслушиваться в назойливое унылое бормотание. - Складно выводят. – деду как будто нравилось пение потерчат. - Я еще мальчонкой их слушал. Залезу, бывало, на печь, а в трубе знай поёт, знай плачется. И в подполе поскрипывает, вторит – скрыу-скрыу-скрыу... - А в подполе кто пел? Тоже младенцы? – Тася тоже охотно зажала бы уши, чтобы хоть как-то отгородиться от творящихся здесь странностей, но было неловко перед дедом...

Куприян спрыгнул с коня, погладил Каштана по боку и с удивлением обнаружил, что конь ухожен, вычищен скребком, на копытах ни следа болотной грязи. - Натерпелся ты страху, а, Каштанушка, - ласково проговорил Куприян, - Да вот Ольша не дала нам пропасть, и тебя обиходила, вишь, как гриву заплела красиво. Хорошая она, добрая. Ну, потерпи немного, сейчас дойдём до Григория, он уже нас приветит, привышно тебе будет, в стойле-то тёплом постоять. Вишь, как осень разыгралась, теперь уж и до снега недолго ждать...