Поезд, словно огненный змей, яростно разрезал густую пелену снегопада, мча сквозь бескрайние, засыпанные белой пылью поля. За окном, сливаясь в сплошную молочную муть, мелькали призрачные силуэты спящих лесов и темные пятна одиноких деревень. Стекло леденяще холодное, изнутри затянутое призрачной паутиной конденсата, мерно вздрагивало в такт стуку колес — этот гипнотический, убаюкивающий ритм «тыды-щ-тыды-щ-тыды-щ» был единственным звуком, нарушающим звенящую тишину плацкартного вагона. Регина...

– Тот участок? Я его подарил брату на свадьбу, — сказал отец, поднимая взгляд от газеты. — Тебе же он был не нужен. Алина застыла посреди гостиной. Во рту пересохло, словно она разом проглотила пригоршню песка. – Что значит «подарил»? — выдавила она. — Папа, я собиралась строить там дом. Я тебе говорила об этом. Отец отложил газету и нахмурился: – Когда это было? Ты годами даже не заезжала туда. – Потому что копила деньги на строительство! — Алина стиснула кулаки. — Я же рассказывала тебе в прошлом году, на твой день рождения...