Людмила резко проснулась, словно от толчка. В комнате было темно и тихо, лишь уличный фонарь бросал на стену бледный, дрожащий прямоугольник света. Часы на прикроватной тумбочке показывали половину третьего ночи. Сердце колотилось где-то в горле — тревожно, гулко, предвещая беду. Она села на кровати, прислушиваясь к тишине квартиры. Ничего. Но сосущее чувство беспокойства не отпускало. Она встала, накинула халат и на цыпочках прошла в коридор. Взгляд метнулся к маленькому столику у двери, где обычно лежали ключи...

Последний раз я видела этот автобус двадцать лет назад. Тот же облупленный ПАЗ с надписью «Москва-Лукошино». Только тогда он увозил меня из деревни в большую жизнь, а теперь привозил обратно. Водитель равнодушно выгрузил мой единственный чемодан на обочину, окатил пылью и укатил, оставив меня наедине с июльской жарой и комарьём. Дом бабушки Нины стоял на том же месте — последний в деревне, почти у леса. Крыша просела, забор покосился, но калитка по-прежнему скрипела знакомо. Я толкнула её и замерла...