— Ты что, совсем с ума сошла? — голос Эльвиры Феоктистовны дребезжал от злости. — Моего сына на турбазу увозишь, а мать бросаешь? — Мама, мы же объяснили... — Павел пытался вклиниться в разговор, но свекровь его перебила. — Молчи! С тобой я потом поговорю! — она ткнула пальцем в сторону невестки. — Это всё её влияние! Раньше ты был нормальным сыном! Алина стояла у окна, наблюдая, как соседский кот охотится на воробьёв во дворе. Голос свекрови походил на скрежет мела по доске — противный, въедливый, заставляющий сжиматься все мышцы тела...

Наше с Кириллом счастье помещалось в сорока восьми метрах. Именно такой была наша двухкомнатная квартира в панельной девятиэтажке на окраине города. Не подарок молодоженам от щедрых родителей, не ипотечная кабала, а моё наследство. Самое ценное, что оставила мне после себя бабушка. Эти стены помнили её запах — ванильный торт и сухие травы, — а теперь впитывали аромат нашей молодости, нашей любви, наших планов. Мы сидели на кухне за вечерним чаем, и я ловила себя на мысли, что абсолютно счастлива...