Осенний дождь застучал по подоконнику старой «девятиэтажки» как раз в тот момент, когда Ольга старательно вытирала последнюю тарелку. За спиной у нее возилась на кухне мать, Анна Васильевна, перебирая пакеты с только что купленными продуктами. — Оленька, ты хоть творожок возьми, я тебе отдельно положила, — проговорила мать, и в ее голосе слышалась та самая, знакомая с детства, тревожная забота. — И котлетку эту, домашнюю. Вы там с Машкой вечно на макаронах живете. Ольга обернулась и улыбнулась...

— В твои годы только внуков нянчить, Лена, — сказал он почти ласково, как будто делал мне одолжение. — Ну правда, чем ты займёшься? Вязать носки? Он стоял посреди нашей спальни, широко расставив ноги, с тем самым знакомым выражением превосходства на лице. Чемодан уже был собран и стоял у двери. На тумбочке лежала его кожаная барсетка, которую он не доверял никому, даже мне, за тридцать лет брака. Я сидела на краю кровати и смотрела на узкую полоску света от окна, падающую на ковёр. В этой полоске пылинки медленно крутились, как маленькие планеты...