Сергей Груммер Майн Кампф по Зусаку За девятилетней Лизель Мемингер следит Смерть. И ещё фюрер. Однажды ночью они вдвоём придут к ней и отберут дом, семью и всех близких. Почему? Потому что Лизель научили думать. Фюреру нужны люди-автоматы и люди-пистолеты, вероятно даже люди-пушки и ракеты. А те, кто думает, фюреру не нужны. Смерть в этой паре, кстати, тоже невольный свидетель. Может и не хочется ей уносить детские души на конвейер вечности, но служба рассуждать не позволяет. Так что, получается, что во всем виноват фюрер. Иногда думаю, что случилось бы, если бы в мае 2000, то есть, в январе 1933 фюрер не стал фюрером? Также бы началась война и Европа погрузилась в мрак и хаос? Думаю, и отвечаю - нет. Так не было бы. Потому что война и холокост вызрели и появились на свет только в одной нездоровой голове. В той самой, которой теперь служит мистер Смерть. Он, кстати и поведал нам историю Лизель. Мистер Смерть вообще одинокое существо. Его визави чаще всего отмалчиваются. Оттого он так и любит поболтать. Историй у трудяги много, и в данном случае, приоткрыв свой балахон, он живописует одну из таких. Историю Лизель Мемингер и её приемной семьи. У Маркуса Зусака, то есть, простите, у мистера Смерти, она обрастает деталями, подробностями. Становится многослойным полотном импрессиониста - от черно-белого погоста до ярко-алых эверестов разрушенной Химмель- штрассе. Когда читаешь такие книги, становится понятным, что значит фраза рвущая сердце - Сделайте всё, чтобы война не повторилась БОЛЬШЕ НИКОГДА - написанная ещё Симоновым в "Живых и мертвых". Понятно и горько, от того, что мы, потомки Лизель и Симонова, опять облажались. У Лизель есть своя Майн Кампф. История её жизни на сорока четырех страницах, в которой нашлось место и папе Гансу и еврею Максу и маме, и другу Руди, да и вообще всем, кто оставил след в ее жизни. Только эта Майн Кампф - история борьбы за жизнь, вопреки фюреру. Автор - господин Зусак, как удалось выяснить из Википедии, ранее специализировался на детской литературе. Поэтому структура книги выглядит как детский учебник по математике. Все эти - дано, в итоге. Пишет, как решает пример. А пишет ярко. Не стесняясь растирает на холсте самые замысловатые краски. Почти что наш Адик из Австрии в свои худшие дни. И кто бы мог подумать, что мистер Смерть так любит витийствовать с красками. От детской же литературы в истории и постоянные намеки, а то и прямым текстом следуют авансы будущих событий. Как бы готовят нежную психику читателя - ребенка к неизбежному. Хотя если честно, такое мы видим в каждой второй книжке про войну. Да и из истории знаем, что авиация союзников критически страдала топографической слепотой, то и дело не донося смертельный груз до адресата, теряя бомбы по дороге, прямиком на головы граждан великого рейха. Если же в двух словах - Книжный вор - история от лица детей, которые вслух говорят то, о чем шепчутся взрослые. Именно от лица детей становится понятным, что вся эта напридумыванная взрослыми политика - обычная фигня, а фюрер - голый король - придурок, по которому плачет трибунал. Ну, а потом в Днепр прилетают ракеты, то есть на Мюнхен падают бомбы и некому предупредить и спасти. И всё таки Книжный вор - рассказ не о фюрере, и не о Смерти. Она о простых людях. О детях и учителях. О дружбе. О спасении. И о любви. Такая вот история Лизель Мемингер.