Павлик помолчал и помахал ногами. — Я боюсь, — признался он. — Гордей большой. И у него кулаки твердые. А у меня... руки пианиста, мама говорит. — Пианиста, значит... — Тамара протянула руку и взяла ладошку внука в свою. Её рука оказалась теплой, шершавой и какой-то очень надежной. — Ну, Рахманинов тоже кулаками орудовать умел, будь здоров. Она полезла в карман своего необъятного халата. — Слушай сюда. Завтра, когда пойдешь в сад... Если этот Гордей опять полезет. Не думай. Не бойся. Просто представь, что он — это вот эта штука...