Боль сшибла ее с ног не сразу. Прихватывая то и дело живот, беспокоясь за маленького, она втащила мужа через порог и даже пыталась поднять на диван, но не смогла. Оторвав голову от пола, муж не удержался и уронил ее снова и, стукнувшись, сказал: — Ты, Валька! Сними ботинки мне! Кому говорю! И воды дай! —Он сгрудил под голову коврик. - Подай, кому говорят! Она села на стул и, немного согнувшись, слушала ребенка. Ребенок не толкался. Испугавшись, что надорвалась, она горько сказала: — Замерз бы ты лучше...

Когда я выходила из огромных кованых ворот особняка, толкая перед собой коляску с маленьким Мишенькой, осенний ветер ударил в лицо с неожиданной злостью. В аллее шуршали подметённые до блеска жёлтые листья, фонари стояли, как солдаты на параде, а за высоким забором виднелись одинаковые, слишком ухоженные газоны соседей. В элитном поселке «Серебряный Бор» даже воздух казался другим — очищенным от пыли и проблем простых смертных. Но сегодня этот воздух горчил. — Алина, далеко не уходи, — бросила мне...