— Ты это серьёзно сейчас говоришь, Вадим? — голос Зины дрогнул, но не от слёз — от злости. — Прописать твою мать в моей квартире? Да ты, видимо, с ума сошёл. Он стоял у окна, переминаясь с ноги на ногу, как школьник на родительском собрании. — Зин, не начинай, пожалуйста. Ну что ты за человек такой, а? Я ж тебе всё по-человечески объясняю. Им деваться некуда! Дом-то в Малаховке продали, ты же знаешь. Сделка на носу, а выписаться-то надо куда-то. В воздух, что ли? Я ж не прошу их сюда жить, просто… прописаться...

— И что, ты действительно собираешься платить эти безумные проценты двадцать лет? — Анна Вячеславовна поставила локти на стол и подалась вперед, словно хищник, готовый к прыжку. — Когда у твоего брата с женой четырехкомнатная квартира пустует! Лина бросила быстрый взгляд на Оксану, которая сосредоточенно раскладывала салат по тарелкам. Руки её выдавали — нож слишком резко стукнул о край фарфорового блюда. — Мама, мы уже обсуждали это, — голос Лины звучал устало, как будто эта тема поднималась не впервые...