— Минус двадцать три обещают к ночи, — Вероника провела пальцем по замёрзшему узору на стекле, разглядывая редких прохожих, закутанных до самых глаз. — Самое время мою норку выгуливать. Жаль, некуда. Просто так по морозу в ней не пойдёшь, а в ресторан нас никто не зовёт. — Ага, выгуливать, — пробурчал Стас, не отрываясь от экрана телефона, где гонял по трассе нарисованную машину. — Аккумулятор бы до утра дожил. Опять сдохнет, как пить дать. Третий год ему, пора бы уже. Вероника проигнорировала его ворчание...

— Эй, старик! Ты! Иди сюда, помоги, черт возьми, я тебе заплачу! — хриплый, надтреснутый голос донёсся из-под груды искорёженного металла и пластика, едва слышный сквозь шум осеннего дождя. Лёха замер, сжимая в руке потрёпанный полиэтиленовый пакет, в котором лежало три сыроежки и один маслёнок. Он уже собирался повернуть назад, к своему заброшенному дому на окраине города, где можно было разжечь костёр из хвороста и сварить хоть какую-то похлёбку. Дождь, начавшийся ночью, превратил лесные тропинки в скользкие ручьи грязи, но зато обещал грибной урожай...