Вечер выдался на удивление спокойным. За окном медленно сгущались ранние зимние сумерки, зажигая в окнах напротив уютные желтые огни. Я, довольная, вытерла руки об полотенце и поставила на стол дымящуюся запеканку — ту самую, с хрустящей сырной корочкой, которую обожал мой муж. — Анечка, папа пришел! Иди встречай! — крикнула я в сторону комнаты, услышав щелчок ключа в замке. По коридору затопали маленькие ножки, и через мгновение раздался счастливый визг нашей четырехлетней дочки. Я подошла к порогу кухни и замерла, наблюдая за этой картиной...

Под окном больничной палаты – железная крыша крыльца. Дождь – осенний, колкий, каменный бил громко и мерзко. Марина проснулась от этого шума, лежала и прислушивалась к себе. Она тут оперировалась – удалила кисту, а вместе с ней и яичник. Возраст что ли? Впрочем, тут лежали женщины разного возраста. Тусклый свет шел из приоткрытой двери коридора. Запах валерианы, хлорки... И тут, сквозь заглушающий металлический звук дождя, Марина услышала подвывание. Она прислушалась – нет, все тихо. А потом – опять...