— Ну зачем ты её провоцируешь? Голос Семёна, тихий и вкрадчивый, нарушил плотное, густое молчание, которое заполнило салон автомобиля сразу же, как только за ними закрылась дверь подъезда. Он не повернул головы, его костяшки пальцев побелели на руле, а взгляд был устремлён вперёд, в убегающую ленту ночного шоссе. Этот вопрос не был вопросом. Это было начало обвинения, пробный камень, брошенный в воду, чтобы посмотреть на круги. Алла медленно повернула голову. Она до этого смотрела в боковое стекло, на проносящиеся мимо огни города, но не видела их...

— Мариш, ну ты чего? Всего на один вечер. Юбилей у брата, двадцать пять лет, дата-то какая! Стас лежал на диване, расслабленно закинув ноги на мягкий подлокотник, и листал ленту в телефоне. Его голос звучал лениво и буднично, будто он просил её заказать пиццу на ужин, а не отдать ключи от святая святых — родительской дачи. Марина замерла посреди кухни, окружённая бумажными пакетами с продуктами. Контраст между его развалившейся позой и её напряжённой, прямой спиной был разительным. Она медленно повернула голову, и её взгляд, холодный и острый, впился в него...