«Каждый еврей родится на свет божий с предначертанной миссией быть русским писателем» — так выразился однажды умудрённый соответствующим опытом Александр Куприн. В Пастернаке это выразилось в самом что ни на есть классическом виде. Он ненавидел свою еврейскую суть. Ненавидел, но, когда надо, чётко следовал её диктатуре. Ненависть Пастернака к собственной своей природе выражалась, например, в том, что он был убеждён — единственным решением еврейского вопроса может быть лишь полная их, евреев, ассимиляция в среде других народов...

— Ты пирожок с какой начинкой взяла? — поинтересовалась Ира, когда они, купив перекус, устроились в автобусных креслах. — С яблочной. — А я вот тоже хотела с яблоком, а мне всучили с ливером. Фу! Он же прямо воняет! Какая гадость! — Ира с отвращением прочистила рот, выплюнула остатки в салфетку и с надеждой уставилась на пирожок Светы. — Может, поменяемся, а? Тебе-то ведь все равно, да? Света не успела и слова вымолвить. Ее замешательство подруга истолковала как молчаливое согласие на любую свою...