— Мам, а что такое «челядь»? — спрашивает Миша, оторвавшись от книги. — Эм... это слуги, наверное, — неуверенно отвечает мама, отрываясь от смартфона. А «камердинер»? — Ну... это, погоди-ка, — мама открывает поиск в телефоне. — Так, камердинером называли слугу, который ухаживал за господином. — А зачем столько разных слов для слуг? — недоумевает Миша. — Ну, раньше было важно, кто какую работу выполняет, — пытается объяснить мама. — Ладно... А что значит «он облобызал ее десницу»? — Мама снова лезет в телефон: — Так, облобызал — это поцеловал, а десница — правая рука...

«Челядью» называем мы с оттенком пренебрежения, презрения людей, занимающих низкое служебное или общественное положение (например: «трактирная челядь»), или тех, кто лакейски прислуживает кому-либо, угодничает перед кем-либо. 🤔 Между тем когда-то это слово вовсе не имело таких «обидных» значений и не относилось к низам общества. Интересны и развитие значения, и способ образования слова: в нем представлен довольно редкий суффикс «-ядь», который можно встретить только в нескольких словах. Самое известное из них – «рухлядь», но есть еще гораздо менее частотные «мокрядь», «пестрядь», «чернядь»...