Первое, что она ощутила, — это привкус. Стоматологический, лекарственный, словно во рту осталась пыль от растолченных таблеток. Потом пришло осознание белизны. Белый потолок, белые стены, белые простыни, натянутые до самого подбородка. Свет был неяркий, рассеянный, будто фильтрованный через плотные шторы, но глаза все равно болели. Очнувшаяся пациентка медленно повернула голову на скрипящей подушке. В горле першило, а все тело было ватным и непослушным, словно его придавили грузом. Рядом с кроватью стояла капельница, и тонкая прозрачная трубка терялась где-то под одеялом, в районе ее руки...

Звонок раздался в два часа ночи. Лиза проснулась мгновенно, с предчувствием беды. Сердце колотилось где-то в горле. На экране светилось: «Ольга Петровна», свекровь. — Лизанька, — голос на том конце был странно плоским, без обычной повелительной интонации. — Ты одна? — Да. Миша в командировке, в Питере. Что случилось? — Лиза уже встала, включая свет. — Приезжай ко мне. Сейчас. — Ольга Петровна, в два ночи? Вы плохо себя чувствуете? — Приезжай. Одна. — И звонок прервался. Мир сузился до тоннеля. Лиза машинально натянула джинсы и свитер, схватила ключи...