— Нина, ты это серьезно? — Тамара отложила папку с документами и уставилась на подругу. — Ты правда два года копила и никому не говорила? — А что тут удивительного? — Нина улыбнулась и достала из сумки ключи с брелоком. — Боялась сглазить. Ты же меня знаешь. — Знаю, знаю. Но чтобы настолько молчать! Даже мне не сказала! Нина пожала плечами. Они сидели в маленькой комнате для персонала на первом этаже клиники, за окном моросил дождь, а внутри пахло кофе из автомата и какой-то больничной свежестью...

– Оленька, ты же понимаешь, что у Стасика сейчас сложный период. Ипотека, двое детей, жена в декрете... Ему просто неоткуда взять такую сумму. А у тебя должность хорошая, квартира своя, детей пока нет. Тебе проще. Мама, Елена Васильевна, сидела на краешке моего бежевого дивана и нервно теребила бахрому на подушке. Она даже чай не допила, хотя я заварила ее любимый, с жасмином, и купила те самые эклеры из кондитерской на углу, которые она обожала. Но разговор не клеился с самого порога. Я смотрела на мать и чувствовала, как внутри поднимается глухая, темная волна обиды...