Похороны прошли штатно. Без истерик, заламывания рук и пафосных речей. Дед был человеком военным, суровым, и ушел так же — тихо, во сне. Я, как человек с профдеформацией, такие уходы уважаю. В моей работе соцработника насмотришься всякого: и как делят бабушкины сервизы над еще теплым телом, и как грызутся за «двушки» в Химках. Тут делить было нечего. Завещание на меня, «сталинка» на Кутузовском — моя. Всё прозрачно. Я стояла посреди огромной гостиной, где еще пахло корвалолом и ладаном, и планировала вызов клининга...