В течение двух недель, находясь среди своей семьи в отпуске, доктор Жигунов не предпринял больше ни одной попытки объяснить Кате, что творится у него в душе. Не нашёл в себе сил, но не столько потому, что оказался трусом. Причина была другая, и для Гардемарина – удивительная: женщина, которую он втайне любил столько лет, все эти четырнадцать дней и ночей вела себя, как примерная супруга. Они за это время даже не поссорились ни разу, и Денис, привыкший, что так долго ни с кем не получалось сохранять романтические отношения, был этим поражён до глубины души...

Марина устало сняла фартук, стряхивая с него мелкие крошки, и повесила на крючок за кухонной дверью. В кафе сегодня было шумно: кто-то отмечал день рождения, кто-то пришел просто выпить кофе, а кто-то устроил сцену официанту из-за “слишком холодного” чая. Все в привычном ритме. — Все, я больше не могу, — выдохнула она, заходя в подсобку, — у кого там чай холодный, у меня вот жизнь ледяная, и даже скандал никому не закатишь. — Ну ты и драматург, — усмехнулась Лера, напарница и подруга еще с детского дома, — пошли, у нас перерыв...