Звонок в дверь прозвенел коротко, как иголка — будто проверил, жива ли в доме тишина. На коврике уже оттаивали следы чьих-то ботинок: снег превращался в блёклые лужицы. На кухне шипел чайник, пахло мандариновой кожурой и свежим хлебом. Надежда вытерла руки о полотенце и крикнула в коридор, не скрывая улыбки: — Открой сама, Верочка! У меня руки в муке. Дочь вспорхнула из комнаты — тонкая, нервная, нарядная, как школьная тетрадь в новой обложке. Дверь распахнулась, и в прихожую шагнул юноша со скромным букетом...

— Егор, мне нужны деньги на сапоги. Голос Дарьи прозвучал ровно и буднично, без просительных или капризных ноток. Он просто констатировала факт, как если бы сообщила, что закончился хлеб. Егор, развалившийся на новом модульном диване, не отреагировал. Всё его внимание было поглощено яркими вспышками на экране огромного телевизора, где разноцветные монстры разлетались на пиксели под его умелым управлением. Звук из мощных динамиков заполнял гостиную их новой, ещё пахнущей краской и ламинатом, квартиры...