«Каждый еврей родится на свет божий с предначертанной миссией быть русским писателем» — так выразился однажды умудрённый соответствующим опытом Александр Куприн. В Пастернаке это выразилось в самом что ни на есть классическом виде. Он ненавидел свою еврейскую суть. Ненавидел, но, когда надо, чётко следовал её диктатуре. Ненависть Пастернака к собственной своей природе выражалась, например, в том, что он был убеждён — единственным решением еврейского вопроса может быть лишь полная их, евреев, ассимиляция в среде других народов...

Потерявший надежду на выздоровление Максим проводит последние месяцы жизни в хосписе. Врачебные коридоры, пустые взгляды близких, холодные улицы — всё превращается в фон для его единственного выбора. Но в очередное воскресенье его навещает бывшая жена с просьбой, от которой будет зависеть дальнейшая судьба главного героя и его близких. «Принятие» — о боли, которая съедает изнутри, и о решении, которое не прощает ошибок. Пасмурное октябрьское утро, начинающийся с шороха капель, с бледного сумрака, остужающего комнату...