«Каждый еврей родится на свет божий с предначертанной миссией быть русским писателем» — так выразился однажды умудрённый соответствующим опытом Александр Куприн. В Пастернаке это выразилось в самом что ни на есть классическом виде. Он ненавидел свою еврейскую суть. Ненавидел, но, когда надо, чётко следовал её диктатуре. Ненависть Пастернака к собственной своей природе выражалась, например, в том, что он был убеждён — единственным решением еврейского вопроса может быть лишь полная их, евреев, ассимиляция в среде других народов...

Когда подруги советовали Таше "просто поговорить с мужем словами через рот", она лишь кивала и горько усмехалась. Ну да, спасибо. Сама бы не догадалась, как именно разговаривать надо. Именно через рот. Класс. Проблема же была в том, что эти "слова" Андрей не хотел слушать. Таша вспоминала, как хорошо все начиналось: они никогда не были домоседами, всегда находилось время и на хобби, и на посиделки с друзьями, и на то, чтобы просто почитать книгу, сидя в кресле. Все изменилось с рождением Стасика...