Тишину хрустального утра разбивали не крики птиц за окном, а гулкий, напряженный голос, доносящийся из-за двери. Лилия не проснулась, а вынырнула из глубины сна, как тонущая, глотнув воздуха, наполненного чужим раздражением. Она лежала неподвижно, слушая, как ее муж, Артем, говорит с кем-то по телефону. Слова были пока еще размытыми, но интонация — острые, колючие ножи тревоги — впивалась в нее даже сквозь дерево спальни. — Мам, ну я же сказал, что куплю! — его голос был сдавленным, будто он с силой сжимал горло...

В больничной палате, где воздух пропитан запахом хлорки и лекарств, на стуле сидела черноволосая девушка. Её взгляд безучастно скользил по обшарпанным стенам, иногда задерживаясь на зарешеченном окошке под самым потолком. Сквозь ржавые прутья виднелся кусочек серого неба, словно замурованного в бетонной коробке. Девушка зябко куталась в застиранный больничный халат, её руки, перевязанные бинтами, слегка дрожали. На стенах трепетали тени от тусклой лампы, висящей на проводе, а в углу паутина оплетала потрескавшуюся штукатурку...