— Мам, ты что, покрасилась?! — Лиза застыла в дверях, разглядывая мою рыжую гриву. Я прячу глаза, теребя новые волосы. Четыре года не меняла цвет. Четыре года вообще ничего не меняла. — Ну да... Решила попробовать. — Супер! Как раньше! — дочь обнимает меня. — Помнишь, на старых фотках у тебя такие же были? Помню. До него. До того, как стала серой мышью. Смотрю в зеркало в прихожей. Рыжие пряди горят в свете лампы. Чужое лицо. Нет, не чужое — забытое. — Мам, а пап что сказал? — Лиза снимает кроссовки...

Вся кофейня была в кладбищенской земле. День выдался тяжёлым. Меня попросили разменять крупную купюру, приготовить «некрепкий» двойной эспрессо и убрать орехи из миндального круассана. Левый глаз уже начал дёргаться, а ведь мы даже половину смены не пережили. Поэтому, когда появилась она, распространяя самый неприятный запах, который я когда-либо чувствовала, — не было ни удивления, ни злости. Лишь бесконечная усталость. А потом я её узнала. Эта девушка заходила пару раз в неделю. Заказ всегда был один и тот же: большой капучино с карамельным сиропом...