Свекровь стояла на моей кухне в халате и тапочках, методично перемывала всю посуду заново, будто я мыла её грязными руками. Тарелки звенели особенно громко — Галина Ивановна всегда умела создать максимум шума из любого действия. — Анечка, вот эту сковородку нужно лучше отмыть, — назидательно произнесла она, не поднимая головы. — Видишь, жир остался. Я посмотрела на сковороду, которую полчаса назад драила до блеска. Никакого жира там не было и в помине, но спорить с Галиной Ивановной было бесполезно — она всегда находила недостатки в моём ведении хозяйства...

Я закрыла дверь, сбросила каблуки и сразу почувствовала — что-то не так. В квартире пахло чужими духами, тяжелыми и сладкими. Те самые, от которых у меня болела голова.   — Кирилл? — крикнула я, но в ответ тишина.   Прошла в зал и обомлела. На моём диване, том самом, который мы выбирали с мужем полгода, сидела его мать. Людмила Петровна. В моих домашних тапочках.   — О, Алиса, пришла наконец! — сказала она, даже не повернув головы. — Чай будешь? Я как раз вскипятила.   Я стояла, сжимая сумку так, что пальцы побелели...