— Пап, ты вообще себя слышишь? Ты что, правда собрался отдать шлифмашинку дяде Коле? Это же твой инструмент! Ты его двадцать лет выбирал! — Алина стояла на крыльце, сжимая косяк двери так, будто он был для нее единственной опорой. Ее лицо, обычно мягкое и улыбчивое, сейчас было искажено неподдельной болью и злостью. Федор Владимирович, высокий, чуть сутулый мужчина с сединой в густых волосах, не обернулся. Он медленно, с какой-то торжественной грустью провел пальцами по полированной деревянной ручке рубанка...

Утро в семье Николаевых началось поздно: первой около десяти поднялась Вика, Олег – ее муж – появился на кухне минут через двадцать, привлеченный запахом свежесваренного кофе. Их сын – десятилетний Илюша – проснулся только в половине двенадцатого. Они никуда не торопились: во-первых, сегодня было воскресенье, а во-вторых, вчера все очень поздно легли – принимали гостей, собравшихся по поводу дня рождения Ильи. Пришли только свои: бабушки и дедушки с обеих сторон и сестра Вики – Лера с мужем и двумя сыновьями-погодками...