Пронзительный звон разбитого стекла разорвал сонную тишину субботнего утра. Лена вздрогнула и замерла с кружкой кофе на полпути ко рту. Георгий, её муж, сидевший напротив за кухонным столом и лениво пролистывавший новости в телефоне, поднял голову. Их взгляды встретились. В его глазах отразилась та же тревога, что ледяной змейкой скользнула по её спине. Звук донёсся со стороны большой комнаты — той самой, что уже три месяца принадлежала его матери, Марии Ивановне. — Что это? — шёпотом спросила Лена, словно боялась, что громкий голос может вызвать новую волну разрушений...

Я до сих пор помню тот день, когда мы наконец-то переехали в свой дом. Не квартира, не съемная «коробка», а настоящий дом — с большими окнами, просторной кухней и садом, в котором я мечтала посадить розы. Мы с Димкой копили на него пять лет, отказывая себе во всём. И вот — свершилось.   Гости толпились в гостиной, смеялись, чокались бокалами. Я ловила восхищенные взгляды подруг и тихую зависть свекрови. Лидия Степановна медленно обходила комнаты, будто оценивая, сколько всего можно уместить в этих стенах...