Лев Толстой неистово критиковал «новую» русскую поэзию, особенно ту, что считал декадентской. «Я старик, и, может, теперешнюю литературу уже не могу понять, но мне все же кажется, что она — не русская. Стали писать какие-то особенные стихи, — я не знаю, почему это стихи и для кого. Надо учиться стихам у Пушкина, Тютчева, Шеншина», - сетовал Лев Николаевич. Толстой был уверен, что русское декадентство — это «заморская болезнь». «Все это декадентство — полное сумасшествие», — заявил граф, прочитав в журнале «Вопросы жизни» стихи Андрея Белого и Федора Сологуба. А поводу сочинений Константина Бальмонта высказался так: «Это не стихи, а шарлатанеа ерундистика, как говорили в средние века, — бессмысленное плетение слов». «Что у них в головах — у Бальмонтов, Брюсовых, Белых?» — с недоумением вопрошал Лев Николаевич, прочитав однострочное стихотворение Валерия Брюсова «О, закрой свои бледные ноги». Досталось от Толстого и Игорю Северянину за его строчки: Вонзим же штопор в упругость пробки, И взоры женщин не станут робки... «Чем занимаются!.. Чем занимаются!.. Это «литература»! Вокруг виселицы, полчища безработных, убийства, невероятное пьянство, а у них — упругость пробки!», - сокрушался граф.