Лиза была твердо убеждена: стоит мужу прийти домой, сесть за стол и отведать её фирменный борщ с копчёной грудинкой — и всё встанет на свои места. Борщ всегда удавался ей лучше всего, и процесс его приготовления был для неё чем-то вроде ритуала — почти медитации. Обжарить лучок до золотистого хруста… Нарезать капусту так тонко, что она ложилась в кастрюлю, как шёлковые нити… Добавить щепотку сахара после томатной пасты — чтобы вкус заиграл, стал глубже, гармоничнее… Николай всегда с аппетитом доедал свою порцию и шутил, что это вкуснее, чем в любом ресторане...

Жизнь моя разделилась на две неравные части: до двух полосок на тесте и после. Та, вторая часть, оказалась гораздо сложнее, чем я могла себе представить. Каждое утро начиналось с долгих минут у холодного кафеля в ванной, а день превращался в бесконечную борьбу с собственным телом. Отеки, которые делали мои ноги чужими, тяжелыми, скачки давления, от которых мир то уплывал в туман, то возвращался с резкой, болезненной четкостью. Марк, мой супруг, старался быть опорой, но его поглощала работа, новые проекты, ответственность, которая легла на его плечи с двойной силой...